|
m .newsru .com |
Десять
лет назад «Возвращение» режиссера
Андрея Звягинцева стало самым
знаменательным дебютным фильмом в
фестивальном круговороте года.
Отличающийся своими потрясающе красивыми
и символически насыщенными широкоэкранными
изображениями природы и первобытной
борьбой между отцом и сыновьями,
обладатель Золотого Льва в Венеции
сделал из Звягинцева международного
кинорежиссера авторского кино. Менее
известной, но столь же важной для фильма
и дальнейших успехов Звягинцева является
визуальная работа кинооператора Михаила
Кричмана.
Оператор
всех фильмов Звягинцева, включая
«Возвращение», «Изгнание», «Елену» и
последний фильм «Левиафан», самоучка
Кричман также снимал столь же красивые
и элегические «Овсянки» (которые получили
приз за лучшее изобразительное решение
в Венеции в 2010 году), а совсем недавно и
первую работу на английском языке —
адаптацию пьесы Стриндберга шведской
актрисы-режиссера Лив Ульман «Мисс
Жюли» («Фрёкен Юлия»), производство
которой только что завершилось в Дублине.
Скромный
и приобретающий влияние оператор говорил
с журналистом о русском освещении,
эффекте bleach bypass,
сотрудничестве со Звягинцевым и о своем
новом фильме «Левиафан», который, как
сказал Кричман, может поменять название,
чтобы отразить его в меньшей степени
мифическую, в большей — реалистическую
сторону.
Журналист:
Можете рассказать о своем образовании?
Что вас привело в кино?
|
ruskino .ru |
Кричман:
Когда я закончил свою службу в армии, я
должен был пойти куда-то учиться. Но я
не знал, куда мне идти. Поэтому я пошел
туда, где учились мои родители — Институт
графического искусства. Мои учителя —
это книги. Мне нравился запах чернил, и
мне до сих пор нравится запах книг. Но
однажды я встретил парня, который был
оператором. Я спросил его: могу ли как-то
помочь ему. Через год он позвонил мне,
когда снимал рекламу, и попросил помочь
навести фокус. Я совершал ошибки, но он
ничего плохого мне не сказал. Потом он
повел меня в монтажную комнату, и это
было для меня как чудо. Я
учился монтажу в течение пяти-шести
лет.
Потом
меня пригласили сделать за границей
документальный фильм о сантерии на
Кубе. С тем же самым парнем я поехал в
Папуа-Новую Гвинею, Бразилию и Индию,
снимал людей. Это был мой первый опыт
съемки на видеокамеру. Потом я вернулся
и монтировал фильм. Я снял несколько
музыкальных клипов, а потом встретился
с Андреем. Он пригласил меня снимать
его первый фильм на телевидении, он
назывался «Черная комната». Мы сделали
три эпизода, а потом он начал работать
над «Возвращением».
Ж:
Вам нравится работать с Андреем
Звягинцевым? Вы уже сделали с ним четыре
фильма. Наверное, вам легче с ним работать,
потому что вы очень хорошо знаете друг
друга?
К:
Нет, я бы так не сказал. Потому что мы
меняемся. Иногда нам даже не нужно
говорить — мы понимаем друг друга без
слов. Но мы много разговариваем в
досъемочный период: как правило, около
полугода с того момента, как я прочитал
сценарий. Иногда мы рисуем раскадровки,
но не слишком много. В «Возвращении» мы
пытались сделать раскадровки для всего
фильма. Но у меня плохо это получается.
Поэтому мы сделали развертки с вершины
декорации, с положением и движением
актеров и камеры. Простые композиции.
Но не объективы, ничего настолько
точного.